Вернемся чуть назад, во все тот же 1994 год, который был очень богат различными событиями. В этот год состоялось мое знакомство с Никитой Сергеевичем Михалковым, которого я тогда уважал, а теперь не осталось у меня для этого человека даже и капли уважения. Костя всегда был по жизни понторезом. Ему было важно, осознавать себя самым-самым абсолютно во всем. Человеку хотелось быть самым богатым, самым красивым, самым успешным. Наверно для него слава была еще важнее, чем деньги. Ему всегда хотелось тусоваться с известными людьми. Когда-то Константин работал носильщиком багажа в интуристовском отеле Ольгино под Питером. Там он познакомился с Володей Красинским, который волею судьбы стал близким другом Никиты Михалкова, и был вторым режиссером практически во всех фильмах Михалкова 90-х годов. По крайней мере в «Утомленные солнцем-1». В май 1994 года он взял меня с собой на Каннский кинофестиваль. Там должен был быть и Володя Красинский вместе с Михалковым. Они везли туда «Утомленные солнцем». Канны в дни фестиваля это красивое зрелище, но не для меня. Мне это показалось не праздником кино, а сборищем тусовщиков. Знакомство с Михалковым состоялось. Режиссер был тогда беден, и деньги на съемки ему давал француз, Мишель Сейду. Владимир Красинский говорит на французском практически как на родном языке. Я смею предположить, что он оказал Михалкову немалую помощь в налаживании связей с Мишелем. Так вот знакомство состоялось. Позднее в том же 1994 году была презентация «Утомленных» в Париже. По-моему, она была на деньги Мишеля Сейду. Был вечер в ресторане Распутин. Их было целых два. Я побывал на том, где был более узкий круг людей. Так, ничего особенного. Ресторан в полуподвале, русская еда, и слюнявая ностальгия об утраченной России. Ностальгия старых людей, которым уже не только ничего не вернуть, но ничего уже в жизни и не нужно, кроме покоя. Там была интересная супружеская пара, забыл их имена. Мужчина банальной незаметной внешности, а женщина очень яркая и вся дорогих бриллиантах. Оказалось, что это были учредители банка «Чара», который специализировался на выдачах кредитов деятелям искусства. Позднее я прочел в газетах об убийстве этого мужчины, кажется в собственной квартире.
Вторая встреча с Михалковым произошла осенью того же 1994 года в Гамбурге, где тоже проходила презентация «Утомленных солнцем». У меня в тот период гостила Наташа И. из Петербурга. Наташа всю жизнь работала тренером по теннису. С появлением у людей денег теннис стал модным видом спорта. Я сознательно не пишу «большой» теннис. Теннис он один, а то во что играют на столе – пинг-понг, или настольный теннис. У Наташи было много разных интересных знакомых, в том числе и на Западе. В общем, в поездку в Гамбург Костя взял меня с Наташей. А Наташа пригласила, в свою очередь, Олю из Милана, которая прилетела в Гамбург на самолете. На самолете прибыл туда и Михалков. Оля приглашалась для Кости. Оказалась она красавицей. И кроме красоты были у нее еще ум и красноречие. Она писала очень красивые стихи. И у нее хватила ума не вступить в интимную связь с толстым и чванливым Костей. Мало того, она очаровала похоже и Никиту Сергеевича, но так ни с кем и не сблизилась. Презентация фильма в Гамбурге была довольно скромной. Она обошлась, насколько меня не подводит память примерно в 20 000 долларов. Это сумму Костя заранее перевел Михалкову. После премьеры в кинотеатре мы отправились в японский ресторан есть суши и пить саке. Никита Сергеевич был душой компании, он рассказывал анекдоты и всякие веселые случаи из жизни. А у Кости был период, когда он в очередной раз худел, и не пил алкоголя. Но, не прошло. Маэстро заставил. Аргумент был железный. Если ты не пьешь, значит ты шофер. А если ты шофер, то иди и сиди в гардеробе ресторана, и жди пока мы закончим, а ты нас потом повезешь в гостиницу. Пришлось Константину пить. Пили и ели часов до 2 ночи. Весело было. На следующий день вечером сидели у камина в отеле ”Vier Jahreszeiten” («Четыре времени года»), где мы все жили. Пришла очень пожилая немецкая женщина, вручила Михалкову, которого она называла только словом «маестро», какой-то подарок, объяснялась в любви к его фильмам. Потом она ушла, а мы беседовали. Беседовали трезвые, совсем без алкоголя. Михалков философствовал, приводил выдержки из Библии. Говорил он тогда очень правильно. Мне трудно себе предствить сегодня, что человек искренне верующий в Господа, может говорить вещи, которые он произносит сегодня. Я думал, он за свободу, против большевизма и советской власти. А он оказался большевиком. В Гамбурге Михалков попросил, а Костя пообещал выдать ему 30 000 долларов на презентацию «Утомленных» в Москве.
По возвращению в Берлин Костя все никак не мог забыть Олю из Милана. Он же ей живого Михалкова выкатил, а она ему не дала. Он начал, названивать ей каждый вечер из офиса и заманивать ее в Берлин. Изображал любовь, влюбленность, извивался как уж на сковородке, но так ничего у него с Олей и не вышло. Ну, не интересен ей был хвастливый, толстый, нахальный и богатый Костя.
Константин часто интимно общался с различными женщинами из русской эмиграции Берлина. Конечно исключительно из новой эмиграции. У него было обыкновение после секса обязательно давать девушке 1000 марок. Хотя они сами и не просили. Он их обычно перед этим делом кормил и поил достойно, мог еще и подарок купить. Я как-то не задумывался, для чего он платит им деньги. Чтобы унизить, или обязать? Не знаю. Но, одну правдоподобную версию подсказала мне женщина. Она сказала, что, заплатив деньги, ему легче рассчитывать на повторную встречу, если ему вдруг этого захочется. И самое главное, если он был плох в сексе, то это не будет передано другим. Возможно это так и было. Одна из женщин, имевших с ним секс, как-то мне сказала, что был он в этом деле далеко не очень. Женщины в основном были незамужние, и не богатые. Константин хорохорился. Попугайское желание блистать просто зашкаливало. Это была одна из основных черт его характера. Однажды он спросил у меня: «Как ты думаешь, почему они все так легко и быстро мне дают?» Я ему посоветовал снять золотой ролекс с руки и золотой перстень. Взять у кого-нибудь напрокат старенькую ржавую машинешку, и подъехать в таком виде в порядке эксперимента. Он как-то не захотел проводить эксперимент.
Вторая встреча с Михалковым произошла осенью того же 1994 года в Гамбурге, где тоже проходила презентация «Утомленных солнцем». У меня в тот период гостила Наташа И. из Петербурга. Наташа всю жизнь работала тренером по теннису. С появлением у людей денег теннис стал модным видом спорта. Я сознательно не пишу «большой» теннис. Теннис он один, а то во что играют на столе – пинг-понг, или настольный теннис. У Наташи было много разных интересных знакомых, в том числе и на Западе. В общем, в поездку в Гамбург Костя взял меня с Наташей. А Наташа пригласила, в свою очередь, Олю из Милана, которая прилетела в Гамбург на самолете. На самолете прибыл туда и Михалков. Оля приглашалась для Кости. Оказалась она красавицей. И кроме красоты были у нее еще ум и красноречие. Она писала очень красивые стихи. И у нее хватила ума не вступить в интимную связь с толстым и чванливым Костей. Мало того, она очаровала похоже и Никиту Сергеевича, но так ни с кем и не сблизилась. Презентация фильма в Гамбурге была довольно скромной. Она обошлась, насколько меня не подводит память примерно в 20 000 долларов. Это сумму Костя заранее перевел Михалкову. После премьеры в кинотеатре мы отправились в японский ресторан есть суши и пить саке. Никита Сергеевич был душой компании, он рассказывал анекдоты и всякие веселые случаи из жизни. А у Кости был период, когда он в очередной раз худел, и не пил алкоголя. Но, не прошло. Маэстро заставил. Аргумент был железный. Если ты не пьешь, значит ты шофер. А если ты шофер, то иди и сиди в гардеробе ресторана, и жди пока мы закончим, а ты нас потом повезешь в гостиницу. Пришлось Константину пить. Пили и ели часов до 2 ночи. Весело было. На следующий день вечером сидели у камина в отеле ”Vier Jahreszeiten” («Четыре времени года»), где мы все жили. Пришла очень пожилая немецкая женщина, вручила Михалкову, которого она называла только словом «маестро», какой-то подарок, объяснялась в любви к его фильмам. Потом она ушла, а мы беседовали. Беседовали трезвые, совсем без алкоголя. Михалков философствовал, приводил выдержки из Библии. Говорил он тогда очень правильно. Мне трудно себе предствить сегодня, что человек искренне верующий в Господа, может говорить вещи, которые он произносит сегодня. Я думал, он за свободу, против большевизма и советской власти. А он оказался большевиком. В Гамбурге Михалков попросил, а Костя пообещал выдать ему 30 000 долларов на презентацию «Утомленных» в Москве.
По возвращению в Берлин Костя все никак не мог забыть Олю из Милана. Он же ей живого Михалкова выкатил, а она ему не дала. Он начал, названивать ей каждый вечер из офиса и заманивать ее в Берлин. Изображал любовь, влюбленность, извивался как уж на сковородке, но так ничего у него с Олей и не вышло. Ну, не интересен ей был хвастливый, толстый, нахальный и богатый Костя.
Константин часто интимно общался с различными женщинами из русской эмиграции Берлина. Конечно исключительно из новой эмиграции. У него было обыкновение после секса обязательно давать девушке 1000 марок. Хотя они сами и не просили. Он их обычно перед этим делом кормил и поил достойно, мог еще и подарок купить. Я как-то не задумывался, для чего он платит им деньги. Чтобы унизить, или обязать? Не знаю. Но, одну правдоподобную версию подсказала мне женщина. Она сказала, что, заплатив деньги, ему легче рассчитывать на повторную встречу, если ему вдруг этого захочется. И самое главное, если он был плох в сексе, то это не будет передано другим. Возможно это так и было. Одна из женщин, имевших с ним секс, как-то мне сказала, что был он в этом деле далеко не очень. Женщины в основном были незамужние, и не богатые. Константин хорохорился. Попугайское желание блистать просто зашкаливало. Это была одна из основных черт его характера. Однажды он спросил у меня: «Как ты думаешь, почему они все так легко и быстро мне дают?» Я ему посоветовал снять золотой ролекс с руки и золотой перстень. Взять у кого-нибудь напрокат старенькую ржавую машинешку, и подъехать в таком виде в порядке эксперимента. Он как-то не захотел проводить эксперимент.
Комментариев нет:
Отправить комментарий